Неточные совпадения
Сергей Иванович любовался всё время
красотою заглохшего от листвы леса, указывая брату то на темную с тенистой стороны, пестреющую желтыми прилистниками, готовящуюся к цвету старую липу, то на изумрудом блестящие молодые побеги
дерев нынешнего года.
Был один из тех сказочных вечеров, когда русская зима с покоряющей, вельможной щедростью развертывает все свои холодные
красоты. Иней на
деревьях сверкал розоватым хрусталем, снег искрился радужной пылью самоцветов, за лиловыми лысинами речки, оголенной ветром, на лугах лежал пышный парчовый покров, а над ним — синяя тишина, которую, казалось, ничто и никогда не поколеблет. Эта чуткая тишина обнимала все видимое, как бы ожидая, даже требуя, чтоб сказано было нечто особенно значительное.
— Ты прелесть, Вера, ты наслаждение! у тебя столько же
красоты в уме, сколько в глазах! Ты вся — поэзия, грация, тончайшее произведение природы! — Ты и идея
красоты, и воплощение идеи — и не умирать от любви к тебе? Да разве я
дерево! Вон Тушин, и тот тает…
Она примирительно смотрела на весь мир. Она стояла на своем пьедестале, но не белой, мраморной статуей, а живою, неотразимо пленительной женщиной, как то поэтическое видение, которое снилось ему однажды, когда он, под обаянием
красоты Софьи, шел к себе домой и видел женщину-статую, сначала холодную, непробужденную, потом видел ее преображение из статуи в живое существо, около которого заиграла и заструилась жизнь, зазеленели
деревья, заблистали цветы, разлилась теплота…
На каждом
дереве и кусте лежит такая своеобразная и яркая
красота, что не пройдешь мимо его незаметно, не смешаешь одного с другим.
Мы переговаривались с ученой партией, указывая друг другу то на красивый пейзаж фермы, то на гору или на выползшую на дорогу ящерицу; спрашивали название трав,
деревьев и в свою очередь рассказывали про птиц, которых видели по дороге, восхищались их разнообразием и
красотой.
Кроме банианов, замечательны вышиной и
красотой толстые
деревья, из волокон которых японцы делают свою писчую бумагу; потом разные породы мирт; изредка видна в саду кокосовая пальма, с орехами, и веерная.
— В добрый час… Жена-то догадалась хоть уйти от него, а то пропал бы парень ни за грош… Тоже кровь, Николай Иваныч… Да и то сказать: мудрено с этакой
красотой на свете жить… Не по себе
дерево согнул он, Сергей-то… Около этой
красоты больше греха, чем около денег. Наш брат, старичье, на стены лезут, а молодые и подавно… Жаль парня. Что он теперь: ни холост, ни женат, ни вдовец…
Эти аллеи-тротуары под куполом зеленых
деревьев —
красота и роскошь, какой я еще не видал в Москве.
Грачи, губители высоких старых
дерев,
красоты садов и парков, прилетели первые и заняли свои обыкновенные летние квартиры, самые лучшие березовые и осиновые рощи, поблизости к селению лежащие, для удобного доставания хлебного корма.
Хороша такая урема: огромные
деревья любят простор, растут не часто, под ними и около них, по размеру тени, нет молодых древесных побегов; и потому вся на виду величавая
красота их.
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого
дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая не знала ни гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие
красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении; я не мог удовольствоваться нашим бедным городским садом и беспрестанно рассказывал моей сестре, как человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки, в которых в то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего не понимаю».
Необыкновенное разнообразие ягодных
деревьев и других древесных пород, живописно перемешанных, поражало своей
красотой.
Волна прошла, ушла, и больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться, увидели остров, который ни на каких картах не значился; по пути «Фосса» не мог быть на этой широте остров. Рассмотрев его в подзорные трубы, капитан увидел, что на нем не заметно ни одного
дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить ее на синий бархат и смотреть снаружи, через окно: так и хочется взять. Он был из желтых скал и голубых гор, замечательной
красоты.
Бледная северная зелень-скороспелка, бледные северные цветики, контрастирующая траурная окраска вечно зеленого хвойного леса с его молитвенно-строгими готическими линиями, унылая средне-русская равнина с ее врачующим простором, разливы могучих рек, — все это только служило дополнением могучей южной
красоты, горевшей тысячью ярких живых красок-цветов, смуглой, кожистой, точно лакированной южной зеленью, круглившимися купами южных
деревьев.
Всюду блеск, простор и свобода, весело зелены луга, ласково ясно голубое небо; в спокойном движении воды чуется сдержанная сила, в небе над нею сияет щедрое солнце мая, воздух напоен сладким запахом хвойных
деревьев и свежей листвы. А берега всё идут навстречу, лаская глаза и душу своей
красотой, и всё новые картины открываются на них.
Извозчик, оправив сбрую, взлез на козлы, присвистнул, махнул кнутом, колокольчик зазвенел, и по обеим сторонам дороги замелькали высокие сосны и зеленые поля; изредка показывались среди
деревьев скромные дачи, выстроенные в довольном расстоянии одна от другой, по этой дороге, нимало не похожей на Петергофскую, которая представляет почти беспрерывный и великолепный ряд загородных домов, пленяющих своей
красотой и разнообразием.
— Поэзия — язык богов. Я сам люблю стихи. Но не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас… Взгляните на эти
деревья, на это небо — отовсюду веет
красотою и жизнью; а где
красота и жизнь, там и поэзия.
В короткое время исчезли все признаки зимы, оделись зеленью кусты и
деревья, выросла молодая трава, и весна явилась во всей своей
красоте.
Приданым за Бертой Ивановной пошли: во-первых, ее писаная
красота и молодость, а во-вторых, доброе имя ее матери, судя по которой практичный Фридрих Шульц ждал найти доброе яблочко с доброго
дерева.
— Действительно, неодушевленная природа не думает о
красоте своих произведений, как
дерево не думает о том, чтобы его плоды были вкусны.
Отстоял службу, хожу вокруг церкви. День ясный, по снегу солнце искрами рассыпалось, на
деревьях синицы тенькают, иней с веток отряхая. Подошёл к ограде и гляжу в глубокие дали земные; на горе стоит монастырь, и пред ним размахнулась, раскинулась мать-земля, богато одетая в голубое серебро снегов. Деревеньки пригорюнились; лес, рекою прорезанный; дороги лежат, как ленты потерянные, и надо всем — солнце сеет зимние косые лучи. Тишина, покой,
красота…
Но мы подвигались, и волшебная стена
красоты раздвигалась, впускала нас, и там тоже, казалось, был наш знакомый сад,
деревья, дорожки, сухие листья.
Потом Иван Иваныч вышел в соседнюю комнату, чтобы показать мне замечательный по
красоте и дешевизне комод из палисандрового
дерева.
— Это, Яков, хорошо ты сказал! Крестьянину так и следует. Крестьянин землей и крепок: докуда он на ней — жив, сорвался с нее — пропал! Крестьянин без земли — как
дерево без корня: в работу оно годится, а прожить долго не может — гниет! И
красоты лесной нет в нем — обглоданное, обстроганное, невидное!.. Это ты, Яков, очень хорошие слова сказал.
И меж тем миловидный образ белокурой красавицы неотступно мерещился Василью Борисычу… Ровно въявь глядит на него Дуня Смолокурова и веселым взором ясных очей пронизывает его душу… «Эх ты,
красота,
красота ненаглядная… — думает Василий Борисыч. — Жизни мало за один поцелуй отдать, а тут изволь с противной Парашкой вожжаться!..
Дерево!.. Дубина!.. И в перелеске была ровно мертвая — только пыхтит!..»
Глаз просто утомлялся от разнообразия
красоты, от этой роскоши листвы и цветов, от этой высоты
деревьев, от их громадных стволов, и Володя, обращаясь за разъяснениями к доктору, только жалел, что сам ничего не смыслит в ботанике.
Но старец с Максимом по льдистым местам прошли, как по прохладному саду середи цветов и
деревьев красоты неописанной.
Надо быть безрассудным варваром (показывает на
деревья), чтобы жечь в своей печке эту
красоту, разрушать то, чего мы не можем создать.
Мы сели в лодку и отплыли. Месяц скрылся за тучами, стало темней; в лощинке за дубками болезненно и прерывисто закричала цапля, словно ее душили. Мы долго плыли молча. Наташа сидела, по-прежнему опустив голову. Из-за темных
деревьев показался фасад дома; окна были ярко освещены, и торжествующая музыка разливалась над молчаливым садом; это была последняя, заключительная часть симфонии, — победа верящей в себя жизни над смертью, торжество правды и
красоты и счастья бесконечного.
Весь секрет и волшебство ее
красоты заключались именно в этих мелких, бесконечно изящных движениях, в улыбке, в игре лица, в быстрых взглядах на нас, в сочетании тонкой грации этих движений с молодостью, свежестью, с чистотою души, звучавшею в смехе и в голосе, и с тою слабостью, которую мы так любим в детях, в птицах, в молодых оленях, в молодых
деревьях.
Среди
деревьев мелькнул дом, тарантас подкатил к крыльцу. Вышла Софья Андреевна, радушная и любезная, со следами большой былой
красоты. Мы прошли на нижнюю террасу, где в это время пили кофе. Были тут дочь Льва Николаевича, Александра Львовна, сын Лев Львович, домашний доктор, — кажется, Никитин, — еще несколько человек взрослых и детей.
Вы обезумели и идете не по той дороге. Ложь принимаете вы за правду и безобразие за
красоту. Вы удивились бы, если бы вследствие каких-нибудь обстоятельств на яблонях и апельсинных
деревьях вместо плодов вдруг выросли лягушки и ящерицы или розы стали издавать запах вспотевшей лошади; так я удивляюсь вам, променявшим небо на землю. Я не хочу понимать вас.
Донской монастырь, находящийся у Калужской заставы, при первом к нему приближении, когда сквозь ветви
дерев видишь только белеющие башни и блестящие главы куполов, поражает своею
красотою. Столетние
деревья осеняют ограду и храм и составляют в окрестности небольшую рощу. Сколько исторических воспоминаний пробуждает в сердце истинно русского человека эта святая обитель.
Картина полной зимы впервые в этом году развертывалась перед взором: оголенные
деревья, подернутые серебристым инеем, блистали своей печальной
красотой. Особенно сосны и рогатые ели, так величаво и гордо раскинувшие свои густые ветви, выделяясь среди белизны снега своим черно-сизым цветом, и не шевелясь, казалось, дремали вместе со всею природою.
Товарищ его осторожно снял ношу свою, приставил ее к
дереву, молча поклонился еще раз Вульфу и невесте его. Все общество расположилось, по удобности или по вкусу, кто на подушках из кареты, кто на мураве. Слепец, сидя на двух подушках, возвышался над всеми целою головою: казалось, старость председала в совете
красоты и мужества.
Картина полной зимы впервые в этом году развертывалась перед взором: огненные
деревья, подернутые серебристым инеем, блистали своей печальной
красотой. Особенно сосны и рогатые ели, так величаво и гордо раскинувшие свои густые ветви, выделялись среди белизны снега своим черно-сизым цветом и, не шевелясь, казалось, дремали вместе со всей природой.
Вышел рано. На душе хорошо, радостно. Чудное утро, солнце только вышло из-за
деревьев, роса блестит и на траве, и на
деревьях. Все мило, и все милы. Так хорошо, что умирать не хочется. Точно, не хочется умирать. Пожил бы еще в этом мире, с такой
красотой вокруг и радостью на душе. Ну, да это не мое дело, а хозяина…